Мы недооцениваем жизнь: считаем, что сказочные истории из сериалов невозможны. Но иногда судьба удивляет совершенно нереальными сюжетами. О том, как любовь сначала спасла от смерти, а потом почти убила, рассказала собеседница в интервью ИА «NewTimes.kz».
Девушка просит не публиковать ее настоящее имя. Предлагает называть ее Дариной. Она очень волнуется и признается, что всегда очень сложно так откровенничать.
Привет, Дарина! Расскажи нам, с чего все началось?
— Моя болезнь проявила себя 8 лет назад. Тогда я только окончила школу и испытывала некоторые сложности с выбором профессии. Трудность состояла в том, что из миллиона своих увлечений я не могла выбрать то, которому хочу посвятить всю жизнь. Я до сих пор не знаю, что тогда стало причиной ухудшения моего состояния. После выпускного мы поехали с мамой на море – это был ее подарок. По приезду я совершенно не чувствовала ни вдохновения, ни энтузиазма, ни удовольствия. Я не испытывала ровным счетом ничего. Из 10 дней 9 я провела в номере, а мама отдыхала со своей подругой, которую встретила там. Мое поведение она списала на усталость и переутомление. На 10 день я вышла на рынок, увидела толпу людей и, испугавшись, снова убежала в номер.
А чем ты сама себе объясняла такое поведение?
— Мамина уверенность в моем переутомлении передалась и мне – я просто не вникала в природу моего поведения. Решила, что мне нужно разобраться в себе. Потом вообще остановилась на том, что просто капризничаю. А через 10 дней дома я поймала себя на том, что рассматриваю люстру в качестве «помощника» для своего самоубийства. И тут мне стало страшно. И заодно стыдно. Это же менталитет наш: нам все стыдно, что выходит за рамки всеобщего понимания нормальности.
Это же менталитет наш: нам все стыдно, что выходит за рамки всеобщего понимания нормальности.
Но еще через 10 дней уже стало невыносимо оставаться в одиночестве. Моя приверженность рациональному мышлению, возможно, спасла меня. Переступая через себя, я обратилась к маме. И неожиданно для меня самой главный человек моей жизни поддержал меня. Мы все обсудили, мама нашла для меня специалиста, и уже на следующий день мы поехали на прием. Я изложила свою проблему, а в ответ услышала, что я просто пытаюсь привлечь к себе внимание. Тут-то я поняла, почему всегда народ жалуется на казахстанскую медицину. В процессе выяснения причин своего состояния я натолкнулась на стену полного неприятия, непонимания и даже злорадности. Но четвертый по счету психиатр оказался тем самым. Правда, к тому моменту я не только себя хотела убить, но и всех окружающих. А этот доктор помог мне хотя бы немного вылезти из моей скорлупы. А еще убедил в том, что я не виновата в своей болезни, и должна принять ее как данность.
Чтобы всем было понятно, как вообще проявляется депрессия? Каковы ее симптомы?
— В моем случае одним из основных симптомов было бесконечно меняющееся настроение. Но не в том смысле, в каком мы привыкли это видеть. Я могла громко смеяться над шуткой и в этот момент начать заливаться слезами. Я не хотела видеть совершенно никого. Я боялась толпы, коммуникаций, света. Даже любимые книги, музыка и танцы стали не в радость. Я могла закрыться в комнате, обнять своего кота и лежать в полной тишине и темноте. Только в таком состоянии мне было более-менее спокойно. Меня 24 часа в сутки сопровождали мысли о моей никчемности, а заодно и о бессмысленности всего окружающего мира. Отсутствие смысла порождало мысли о том, что жить мне просто незачем. Когда я говорила о своем диагнозе, многие называли меня лентяйкой или эгоисткой.
Сопровождалось ли лечение приемом препаратов?
— Вот из-за этого у меня и возникли проблемы с третьим по счету доктором. Она выписала мне антидепрессанты. Не буду утверждать, что все они вредят организму, но выписанные для меня пользы однозначно не принесли. Начался курс с бесконечных носовых кровотечений и обмороков. Нас убедили в том, что это нормальная реакция организма. Я уже верила во все, что могло дать надежду. Постепенно организм действительно привык, и мое состояние улучшилось. Пожалуй, хороший специалист определил бы, что это всего лишь затишье перед бурей. Но среди нас троих – меня, моей мамы и нашего психиатра – не было хорошего специалиста. И я стала пить их в огромных количествах. Я стала хорошо спать и есть, снова начала периодически рисовать и даже встретилась пару раз с подругой. А потом мама стала замечать, что я пью таблетки в три раза чаще, чем прописано. Главный секрет их оказался в том, что с ними хорошо, а вот без них уже почти невозможно.
Главный секрет их оказался в том, что с ними хорошо, а вот без них уже почти невозможно.
Мы пытались постепенно отказаться, но у меня начинались невыносимые «ломки». Меня отвели к наркологу, который кричал и материл всех психиатров на свете. Он сказал, что мне нужно лечь в наркологию. У меня эта новость вызвала настоящий приступ. Я плакала, орала, била все, что попадалось под руку, тряслась, будто на меня вылили литр ледяной воды, и как никогда мечтала умереть. Мне было страшно, что я теперь не только психически больная, но еще и наркозависимая. На счастье, нам попался замечательный нарколог, который успокоил меня и объяснил, что ситуация совсем не критичная, и он легко меня вытащит из этого.
Получилось?
— Да, у него получилось. Я лежала в больнице около 3 месяцев, потом проходила реабилитацию уже в домашних условиях. Правда, распрощаться с депрессией по-прежнему не удавалось. Тем более, что после этих таблеток мое состояние ухудшилось. А еще хуже мне становилось при мысли о том, что прошло уже 1,5 года с момента моего выпускного, а я до сих пор нигде не учусь и не работаю. Мне ничего не хотелось, в принципе, но сама мысль о том, что я отстаю от своих сверстников, вводила меня в транс.
Но у тебя ведь был период значительных улучшений, когда даже таблетки не понадобились?
— Да, верно. Я же уже говорила про моего четвертого психиатра? Вот он меня и спас. Меня познакомил с ним мой нарколог. Перед моей выпиской он привел этого психиатра ко мне в палату и представил Тимуром. Тимур оказался симпатичным молодым человеком лет 33. Мы немного поговорили, он рассказал о своем опыте работы психиатром. Тимур сразу меня расположил к себе. Через неделю меня выписали, и я начала посещать приемы. Мой новый психиатр использовал разные методы, но больше всего времени мы посвящали разговорам. Он помог мне понять мои старые обиды, комплексы, все, что мешало жить.
Через три месяца посещения его приемов я почувствовала себя лучше. В один прекрасный день почувствовала, что мне уже не все равно, кто я. Купила себе новое платье, сделала стрижку, покрасила волосы и пошла на очередной прием. Мама все время говорила, что мне надо влюбиться, а когда увидела мой новый образ, сказала: «Ну, наконец-то!» Я не могла дождаться очередного приема, бежала к Тимуру со всех ног. И только спустя 9 месяцев посещений я поняла, что влюбилась.На тот момент я не вникала, ответно ли это чувство. Просто наслаждалась тем, что у меня снова появилось безумное желание жить. Мое воспитание и характер не позволяли мне даже намекнуть о своей симпатии. Тем более, что я осознавала наличие запретов на отношения между врачом и пациентом. Но еще через 3 месяца, то есть, через год моих сеансов с Тимуром, произошло событие, перевернувшее мою жизнь.
Болезнь снова дала о себе знать?
— О нет! Я пришла на прием, и Тимур завел странный разговор. Он сказал, что наши встречи окончены, так как теперь мне необходима только поддерживающая терапия, а болезнь отступила. На мой вопрос о том, могу ли я при желании обращаться к нему за советом, Тимур ответил, что он завершает свою врачебную практику. Я поблагодарила его за все и поехала домой. Сказать, что мое настроение было на нуле – ничего не сказать. Вечером мне пришло СМС от него. Тимур писал, что в какой-то момент почувствовал желание быть рядом со мной каждую секунду своей жизни. Я не знаю, права ли, но в тот момент я решила, что от депрессии любовь – лучшее лекарство.
Я не знаю, права ли, но в тот момент я решила, что от депрессии любовь – лучшее лекарство.
В такие истории сложно поверить, больше напоминает сериал. Но через полтора месяца мы расписались. Мама была очень рада тому, что теперь я постоянно под присмотром профессионального взгляда.
Я так понимаю, что это и помогло в дальнейшем избавиться от болезни?
Болезнь, конечно, не покинула меня, но я уже обрела смысл, смогла полюбить себя. Тимур помогал мне в те минуты, когда я снова чувствовала внутренний дисбаланс. Когда мы поженились, мне был 21 год. Через год нашей счастливой семейной жизни Тимур собрался в командировку в соседний город на машине. Прошло около суток, вдруг раздался телефонный звонок. Я решила, что он уже добрался, но оказалось, что звонят с полиции. Грубый голос сообщил, что мой муж погиб в автокатастрофе. Представляешь мое состояние? Сначала я три дня сидела дома и просто смотрела в стену. А потом подумала: «А что, собственно, меня здесь держит?» и напилась таблеток.
А потом подумала: «А что, собственно, меня здесь держит?» и напилась таблеток.
И вот не зря говорят, что мамы все чувствуют. Она приехала именно в этот момент, открыв дверь своим ключом. Скорая откачала меня, как-то мама умудрилась договориться, чтобы они не сообщали об этом в психбольницу. Мы уехали в другой город к бабушке, и уже там мама оформила меня в психиатрическую клинику. Я лечилась год. Не хочу снова описывать то состояние, в котором я пребывала. 9 кругов ада по Дарине.
Что же все-таки помогло тебе вернуться к жизни?
— Мысль о том, что Тимур старался помочь, и я не могу подвести его. За год лечения я смогла восстановиться, как ни странно. Я решила, что должна сама бороться с этой бедой, а не перекладывать ответственность на врачей и окружающих. Как говорится, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Сейчас я дистанционно учусь на психолога, в том городе, куда отвезла меня мама, я была волонтером на линии телефонной экстренной помощи для тех, кто потерял смысл жизни. Мне и самой это помогло: взглянула на свою жизнь со стороны. У меня появился прекрасный пес по кличке Тимка. Думаю, понятно, почему его так зовут. Я снова рисую и танцую, даже улыбаюсь, правда, некоторых пугает моя серьезность. Но для меня главное, что я смогла противостоять своей болезни. А еще я очень хочу, чтобы в Казахстане изменилось отношение к психологам, к нервным и психическим расстройствам.
А еще я очень хочу, чтобы в Казахстане изменилось отношение к психологам, к нервным и психическим расстройствам.
Если вы чувствуете, что не справляетесь, обратитесь к доктору. Расскажите об этом своим близким. И никогда не опускайте руки.
Беседовала Екатерина Мостовая