Интервью предоставляется в подлинном варианте, опубликованном корреспондентом газеты «Время» Стасом Киселевым.

«Еще в минувший вторник собкор «Времени» в регионе, узнав об “ограблении века”, позвонил генералу на мобильный. Собеседнику в преддверии коллегии МВД в Астане было некогда. Тем не менее на прямые вопросы: “Было — не было? Ваше — не ваше?” он твердо ответил: “Было! Но краденые вещи не мои”.

Правда, немного поразмыслив, генерал попросил этот ответ не публиковать: мол, сплетни комментировать ему не с руки. И дал слово: вернувшись в Костанай, он пригласит автора этих строк на разговор тет-а-тет. И, представьте, слово сдержал! Разговор начался, что называется, без предисловий. Генерал Маткенов вскинул левую руку, подтянув манжет форменной рубашки, и продемонстрировал массивные золотые часы на черном ремешке из натуральной кожи.

— Вот мои часы — золотой Rolex, подарок сына! — с гордостью заявил генерал. — Насколько я знаю, стоят 10 тысяч долларов — и это не подделка! Фотографируйте, пожалуйста, я на всех фотографиях с этими часами.

— А еще у вас есть часы?

— Есть! Вот, смотрите, — генерал открыл правый ящик своего рабочего стола и вынул оттуда Apple Watch. — Очень удобная штука, связана с айфоном, я их надеваю, когда делаю пробежки. Там спецпрограмма — определяет пульс, километраж… в общем, для здоровья.

— А еще есть? Скажем, для души?

— Есть. Вот, швейцарские, марки Fugot. — Ящик стола начальника ДВД на моих глазах превращался чуть ли не в шляпу фокусника, из которой вылезет кролик. — Это память от друга, мы с ним на охоте обменялись часами. Правда, сын, когда их увидел, сказал: “Папа, это фейк китайский!”.

— А вы другу какие взамен отдали?

— Я не помню. Подождите… Кажется, Longines.

— Ну, неплохо — тоже швейцарские! Настоящие?

— Да, конечно! Но то была совсем недорогая модель. В принципе, это же не проблема сейчас — купить настоящие швейцарские часы можно в любом областном центре страны. Вы посмотрите, в какую цену российские золотые часы в магазинах: 700 тысяч, 800, миллион двести! Легче пойти швейцарские купить, серьезно!.. Да вот и у вас, Стас, тоже не “Заря” на руке.

— Ну да, вы правы, и мои — швейцарские. Но что такое Appella в сравнении с “брегетом” или с тем же “ролексом”! Самый что ни на есть бюджетный вариант. А вот ваши Ulisse Nardine или Audemars Piguet, или… Сколько их там, кстати, украли — девять или двенадцать?

— Так не мои же! Но, погодите, я вот уже в МВД обсуждал эту тему, там есть парень, разбирающийся в часах, он мне объяснил: дело не в марке часов, а в их начинке и материале корпуса. То есть тот же Audemars Piguet может стоить и 2 миллиона долларов, и 2 тысячи. Оказывается, самое дорогое — это механизм. А если часы еще и выпущены ограниченным тиражом, тогда — да, они очень дорогие. Но, знаете, у меня очки есть дороже часов! Тоже подарок.

— Так чье же добро украдено, если не ваше?

— Я никакого отношения к этой краже не имею. Эта квартира мне не принадлежит, я там прожил всего месяца два — летом, когда в своей квартире в 6-м микрорайоне Костаная затеял ремонт. Я обратился к руководству стройкомпании “БК-Строй” (я с ними давно дружу, еще с 2008 года). Спросил: есть у вас жилье свободное, чтоб я смог переждать время ремонта? Они мне сказали: есть. Показали несколько выставочных квартир, в том числе эту, в одном из таунхаусов нового микрорайона. А они там практически все стоят пустые, жильцов почти нет, жилье дорогое, его не покупают. Я сказал: вот, давайте в эту заселюсь. Ну и все.

— А на каких условиях вы там жили?

— Ну, конечно, по договору! Он сохранился, хотите покажу? Сейчас привезут, я позвоню…

— Не надо, верю генеральскому слову. Сумма договора аренды какова?

— Ну, там копейки, конечно, 10 тысяч тенге в месяц.

— Ого! За квартиру площадью 200 квадратов в таунхаусе?

— Подождите, а почему мой друг должен был мне заламывать цену? Это по-дружески же… Повторяю, такая формальность… Но я сам попросил, чтоб существовал хотя бы такой договор, чтоб никто потом не смог ни в чем меня упрекнуть.

— Вы из своего кармана платили?

— Конечно! Я, поймите, экономическими преступлениями не занимаюсь и коррупцией — тем более.

— Если вы жили там на птичьих правах и недолго, то какой смысл был там регистрировать проживание? Это вы из своей квартиры, где ремонт, выписались, а туда прописались, что ли?

— Да все просто! Там не было стационарного телефона! Это в первый же день стало ясно: телефон устанавливают или владельцу недвижимости, или зарегистрированному в жилище человеку. И я сразу утряс все формальности по закону. А потом, когда мы съехали оттуда обратно, прописку опять сменили, а про телефон просто забыли. Ну стоит он там, и ладно, кому мешает? А новому жильцу, я думаю, даже удобно: не надо хлопот по установке. Он просто за связь платит.

— А кто он, этот человек? Прошла информация, что это тоже какой-то ваш друг?

— Не совсем так. Там живет человек из “БК-Строя”. Их человек. Просто когда кража случилась, они мне сообщили, и я вышел из себя… К нам то ли воры-гастролеры приехали, то ли что еще случилось… Но я вызвал всех к себе, дал нагоняй. Говорю им: вы совесть имейте, почему плохо работаете? Где раскрываемость?! Почему показатели поползли?! А тут накануне еще дом директора аэропорта вскрыли, очень крупный там ущерб. И я потребовал срочно дать результат, пригрозив увольнением. Собрали участковых, снабдили их ориентировками на краденые вещи, и наши люди стали “рыть землю”: перекрыли все ломбарды, подняли свои связи… Конечно, пошли разговоры: раз генерал взял это на личный контроль, значит, у него есть личный интерес. И вот журналисты поехали туда — к этому таунхаусу, им кто-то сказал, что здесь генерал жил… Ну и завертелось.

— Но ведь и полицейский с появившегося сейчас у этого дома поста полиции сказал журналистам примерно то же самое.

— А знаете, почему там пост появился? Когда стали обсуждать ситуацию, я спрашиваю подчиненных: у вас в этом новом микрорайоне есть маршруты патрулирования? Молчат. Говорю: ну если там уже люди появились, хоть их сколько там живет, надо же маршруты проставлять! Вон там уже какая сложная оперативная обстановка, а вы до сих пор людей не выставили! Сделать сегодня же! Вот, сделали: а они (постовые. — С. К.) и говорят, что генерал им здесь быть приказал. Я понимаю, журналистам нужны жареные факты, но надо же реальными вещами заниматься…

— Не соглашусь с вами. Журналисты выполнили свою работу, и сделали это хорошо. А наш общий интерес к вашей персоне объясняется просто: вы публичное лицо. Если краденые дорогие часики — собственность какого-то олигарха, то они нам не очень-то интересны. Но если они генеральские…

— Да-да, понимаю. Знаете, если б они были генеральские, мне было бы сейчас очень стыдно. Причем еще и за то, что меня — главного полицейского области — обокрали. Конечно, в жизни все бывает. Но что тогда думать и как жить обычным людям? Это очень непростые вопросы. А я прекрасно их понимаю, я сам из, можно сказать, крестьянской семьи.

— Насколько успешный бизнесмен ваш сын?

— Действительно успешный. Но не настолько, чтоб коллекции часов дарить. Он вот еще снегоход мне подарил.

— Ну о ваших пристрастиях я наслышан. Еще знаю, что вы любите красивые машины, высокие скорости, породистых лошадей, шикарную обстановку. Вот у вас в кабинете прекрасная мебель, дорогие канцелярские принадлежности, прекрасная настольная лампа — зеленая, как у Владимира Ильича… Тлеген Советович, скажите честно: что для вас — крестьянского сына — значит пребывать в роскошной обстановке?

— Я, знаете, вообще люблю стиль сталинского ампира…

— Это ваша заявка на генералиссимуса, что ли?

— Ха-ха-ха, ну нет! Просто я думаю, что все должно соответствовать статусу.

Знаете, у генерала дома даже мыши генеральские! И кошка, конечно. Не говоря уже о жене. А вопрос о коллекции часов возник только из-за того, что я генерал. Моя личность не даст никому покоя, пока я при должности. Да, я публичный человек, и на меня все смотрят. Знаю и помню об этом. Но я слишком активный и живой, чтобы заниматься коллекционированием.

— А если бы вы все же испытывали страсть к собирательству, что бы это было?

— Думаю, лошади. И еще я с юности мечтал профессионально заниматься музыкой… Вот меня внук спрашивает: дед, а ты во время войны был бы героем? Я ему отвечаю: не знаю. Честно так. Говорю: а может, я бы предателем стал. Ну не знаю! Надо в такой ситуации оказаться, чтобы сделать свой выбор.

— Вот сейчас вы попали в патовое положение. Почитать Интернет — там вашей позиции очень многие просто не верят. И что?

— А я спокойно к этой ситуации отношусь.

— Вопрос в другом: вы видите из нее выход?

— Да. Нужно сказать правду! Все — никак иначе! Понимаете, не было и нет у меня средств на такие часы. А если лишние деньги появляются, я их просто транжирю! Трачу направо и налево. Но копить не могу.

— Какая ваша последняя крупная покупка?

— Итальянский костюм Canali. Здесь, в Костанае, купил. У меня сейчас друзья-ровесники выходят из мушеля (мушель — по мусульманским традициям, кризисный возраст, периодичность — каждые 12 лет. — «Время»), и по обычаю они должны делать подарки. А они решили поступить немного иначе: скинулись и подарили мне вскладчину такой костюм. Я примерил — мне очень понравилось. И, как только смог, пошел в магазин и купил себе еще один Canali за 350 тысяч. Пусть у меня будет всего два гражданских костюма, но зато очень хороших! В конце концов, я не настолько богат, чтобы носить дешевые вещи.»