Ребенок написал шокирующее письмо о насилии в детдоме Алматы

26 декабря был оглашен приговор по делу о насилии над детьми в детском доме №1 в Алматы. Решением суда обвиняемый приговорен к 15 годам в колонии строгого режима.

Кроме того, вынесены частные определения о привлечении к ответственности бывшего директора детского дома Шунаевой Г. и адвоката обвиняемого Гульнар Мурат, в отношении других лиц — уточняется.

«Осужденный и его действия — результат воспитания в этой бесчеловечной системе детских домов. Но то, что человек сирота, не освобождает от ответственности за совершенное. Ответственность, преступление тех, кто мог предотвратить это, защитить детей — по нашему мнению не меньше, если не больше, чем осужденного», — подчеркнула Саин.

По словам Саин, после одной из пресс-конференций сторона защиты обвиняемого «облила грязью» детей-свидетелей, обвинив во лжи и заявив, что они плохие и их никто не любит.

Ребенок, не побоявшийся обратиться за защитой в полицию, попросил передать людям его слова.

Саин призвала не считать детей слепыми и глухими. Они читают все, что пишут в Интернете о них и защищающих их взрослых.

«Сейчас нужно дать слово ребенку. Прошу особо понять, что это письмо он написал еще в октябре, после очередного выброса клеветы и грязи. И мы, несмотря на то, что он просил опубликовать его или передать СМИ которые писали статьи, не сделали этого тогда. Потому что мы хотели справедливого решения. Чтобы не было влияния на суд и общественное мнение. Сегодня, приговор оглашен, и мы его публикуем. И я надеюсь, что каждый взрослый услышит их голос… голос детей», — написала Саин.

Вот то самое письмо:

Приводим текст письма (отредактированный) полностью.

«Здравствуйте! Меня зовут (по этическим соображениям имя не указывается). Я с 3 лет живу в детском доме. Я маму видел один раз в жизни. Я помню время, когда в детдоме все жили дружно, никто никого не обижал. Потом директор Зиада Ғашпаевна ушла на пенсию, и все изменилось.

Я знаю, что про меня говорят плохое, что я вру. Мне это неприятно и обидно. На то, что про меня говорят, можно не обращать внимание. А то, что он меня насиловал – это гораздо более страшно и больно.

Я не хотел делать то, что хотел С., а он меня заставлял. Я прятался и убегал от него. Он мне угрожал. Но я все равно рассказал воспитателю, потому что мне было страшно, она сказала: не говори никому — это стыдно. А директор сказала, что построит высокий забор и не впустит С.

Но ведь он не только меня насиловал. Там были другие дети. Я не жалею, что рассказал правду. За это время мне пришлось проходить экспертизы, много раз в подробностях рассказывать – все это тяжело.

Спасибо всем, кто защищает меня и других детей. Сегодня я точно знаю, что семья лучше, чем детдом.

В детский дом же попадают в три года, а если бы их забирали в четыре года в семью, то их учили бы родители хорошему и доброму. А может быть, если у С. была бы семья, он бы не стал таким.

Но я думаю, что не только себя защищаю, а других тоже. Я хочу, чтобы у детей, тех, кто остался в детском доме, все было хорошо.

Люди, которые защищают С., говорят не только про меня плохое, но и про мою семью. Лучше бы посмотрели на себя. Мои приемные мама и папа единственные заступились за меня.

А за других никто не заступился.

Тетя Аружан, скажите всем, что то, что говорят — неправда.

И пусть другие дети вообще о таком не думали бы и не знали бы никогда».