Однако пока Александр (имя изменено) не добился успеха. По словам мужчины, он дал свой автомобиль знакомому на время.

«Машину я дал знакомому еще в позапрошлом году, где-то в июле. Я покупал у него машину (другую – прим. ред.) в рассрочку. Выплатил, но как-то задержал с выплатой. Не ругались, просто он попросил машину поездить, пока без машины остался. Я ему дал.

Он ездил месяцев 6-7 на ней, и тут я узнал, что машина стоит на штрафстоянке. Жене этого знакомого звоню, спрашиваю, что случилось. Она говорит: «У нас проблемы, его арестовали».

Поехал в РУВД разбираться, узнал, что его подозревают в убийстве человека. В РУВД написал письмо, чтобы они мне машину выдали, и мне ее выдали. Написали расписку, что до окончания суда не продадим ее», — рассказывает Александр.

До первого звонка судебного исполнителя прошло еще шесть-семь месяцев.

Как оказалось, транспортное средство суд признает орудием преступления и в приговоре убийце сделает оговорку: конфисковать машину в доход государства. Несмотря на то, что автомобиль этот чужой и принадлежит даже не Александру, который за рулем по доверенности, а его жене.

«Судебный исполнитель мне говорит: машина конфискована в доход государства как орудие преступления. Я машину, конечно, не отдал. Это моя машина. Я сказал, что пока все инстанции не пройду, не отдам.

Если бы мне в РУВД заранее сказали, чтобы я явился в суд, я бы явился, требовал, чтобы мою машину оставили – какое это орудие преступления? На ней же не задавили человека!

Он буквально километр проехал, просто перевез труп. Само преступление совершено на даче, где они (двое преступников – прим. ред.) задушили жертву», — возмущается мужчина.

Далее начался бег по инстанциям. Сначала Александр написал письмо в городскую прокуратуру, где ему посоветовали обратиться в межрайонный суд по уголовным делам, вынесшему приговор убийце. Там отказали.

Тогда алматинец обратился в Верховный суд. Но с доводами не согласились и в Верховном.

«Доводы ходатайства заинтересованного лица К. о неправильном разрешении судом судьбы вещественного доказательства – автомашины Тойота RAV-4… являются необоснованными.

В соответствии с частью 1 статьей 118 УПК вещественными доказательствами признаются предметы, если есть основания полагать, что они служили орудиями уголовного правонарушения или сохранили на себе следы уголовного правонарушения или были объектами общественно опасного посягательства, а также деньги и иные ценности, предметы и документы, которые могут служить средствами к обнаружению уголовного правонарушения, установлению фактических обстоятельств дела, выявлению виновного лица, либо опровержению его виновности или смягчению ответственности.

Судом достоверно установлен факт вывоза трупа Ш. на автомашине Тойота RAV-4… в связи с чем, данное транспортное средство является орудием преступления…

Таким образом, решение суда в части конфискации автомашины в доход государства является правомерным и основано на законе», — гласит постановление об отказе передачи ходатайства для рассмотрения в кассационном порядке.

Все это время супруге Александра как владелице автомобиля постоянно поступают звонки и предписания от судебных исполнителей. Адвокат мужчины Максат Маратов объясняет, почему суд признал автомобиль орудием преступления.

«Органы уголовного преследования вменяли преступнику то, что он изначально планировал совершение убийства. Он готовил данный автомобиль, у него был изначальный умысел, и автомобиль является орудием преступления», — говорит Маратов.

Адвокат приводит установленные в суде факты: в автомобиле преступники везли жертву на дачу, где учинили расправу. А потом на этой же машине перевезли тело, чтобы спрятать.

Теперь Александр и его адвокат намерены обратиться в Генеральную прокуратуру – обжаловать приговор они не имеют права, остается надеяться на прокурорский протест.

Действует Александр на свой страх и риск, потому что не исполняет приговор суда сознательно, и ему грозит за это административная, а, может быть, уголовная ответственность.